Некоторые утверждения Александра покажутся спорными. Я просто публикую это в том виде, в каком он ее прислал.
Слыша бесконечные филиппики в адрес пророссийских симпатизантов, взявших в оборот Донбасс, задаешься вопросом – какие политические партии Украины выражают чаяния групп, стремящихся к сближению с Российской Федерацией? И не является ли довод об угрозе со стороны Москвы, повторяемый с того дня, когда над зданием Верховной Рады в Киеве подняли жовто-блакитный прапор, всего-навсего оправданием естественной деградации украинского государства?
Помимо обвинения в том, что Кремль четверть века с момента краха СССР разваливал экономику Украины (в сущности, подаренные «старшим братом» 200 миллиардов долларов не принимаются националистами во внимание как заслуга), дефицит вожделенного материального достатка объясняют засильем наследников советской номенклатуры, ассоциируемой с Россией. «Кравчука выгнали и Кучму попрем!» - высказался знакомый пенсионер из Бердянска, уверенный, что народ на голосовании вершит судьбы сильных мира сего: стоит избавиться от "имперского рудимента", выбрав «правильных» лидеров, а не ретроградов и, - «Тогда пойдет уж музыка не та: у нас запляшут лес и горы!". Святая наивность! Избирательные кампании на Украине (как, наверное, и всюду в мире) напоминают бег по заколдованному кругу или игру в рулетку с прогнозом, - «Ставь на «красное», ставь на «черное». Все равно выпадет «зеро».
В бывших республиках Союза русофобия как государственная идея произросла вместе с олигархическими кланами из недр советской партийной системы. Кто пришел к власти в этих новообразованных странах? Лица из высших эшелонов КПСС или те, кто был тесно связан с номенклатурной элитой. Исключение из правил - политический Олимп в Грузии и Азербайджане захватывали диссиденты Звиад Гамсахурдиа и Абульфаз Эльчибей. Но пробыли там недолго. Первый президент независимой Эстонии, писатель Леннарт Мери в компартии не состоял, однако и не конфликтовал с ней, иначе его книги не издавались бы в СССР, и сам он не получал бы госпремий. Этого деятеля сменил на посту главы государства лидер с коммунистическим прошлым Арнольд Рюйтель.
А председатель Верховного Совета Молдавской ССР Мирча Снегур, возглавив республику Молдова, заручившись поддержкой Народного фронта, отдал приказ вырезать русских в Приднестровье. Властная система в СССР стала питательной средой для окраинного национализма, хотя ее не назвать первопричиной центробежных стремлений.
Украинский же сепаратизм, согласно оценке историка Николая Ульянова, посвятившего этой теме объемный труд, возник немедленно после Переяславской рады, которая знаменует присоединение Малороссии к Русскому царству. Причем тогда «не только москальского гнета, но самих москалей на Украине не было».
В художественной литературе проявления украинства лучше всего описаны в романе «Белая гвардия». Но «мразь с хвостами на головах», что наводнила Киев во времена Скоропадского и Петлюры, не располагала организацией по образу и подобию компартии УССР, переродившейся в националистического монстра. Самостийная Украина 1917-1920 годов без иностранной поддержки пала бы при первом же чихе красноармейских орудий под Крутами.
Нынешняя незалежная, имея советский политико-экономический фундамент, будет распадаться мучительно долго, представляя опасность в первую очередь для России. Если верить отдельным таблоидам, в этой стране накануне майдана 2014 года действовало 14 пророссийских партий. Тогда как на Украине насчитывается несколько сотен партийных объединений. Соотношение такого рода группировок далеко не в пользу России. И можно ли считать проводниками влияния Кремля те 14 партий, большинство которых как мыльный пузырь?
Взять, к примеру, обновленную КПУ, возглавленную Петром Симоненко (коммунисты считаются чуть ли не основными российскими ставленниками). Он трижды баллотировался на выборах президента страны, однако движение, которым руководил этот политик, было не самостоятельной силой, а придатком «Партии регионов». Стратегия украинских коммунистов выражалась в том, чтобы привлекать голоса избирателей в пользу депутатов Верховной Рады от оппозиции или блока управленческой номенклатуры с Юго-Востока. Программное требование придать русскому статус государственного языка - беспроигрышный козырь, с которым «регионалы» шли на выборы.
Тем не менее, взгляните на состав руководителей «Партии регионов». Видите среди них хотя бы одного последовательного сторонника единения с Россией? В той обойме крупные бизнесмены, партаппаратчики, начавшие карьеру в КПСС, ученые республиканского уровня – все те, кому распад Советского Союза был выгоден, означая рост личного статуса и привилегий. Роль «Партии регионов» с КПУ в арьергарде нисколько не противоречила концепции украинской державы, где решающее слово оставалось за ставленниками Галичины. Пожалуй, все без исключения выходцы с Востока Украины, ставшие народными депутатами, занимают компрадорскую позицию по отношению к правящему режиму.
Среди женщин-политиков этим курсом следуют Инна Богословская (родом из Харькова), Александра Кужель (из Донецкой области), Наталья Королевская (с Луганщины). Однако нет примеров того, что западенцы отстаивали бы, допустим, права русскоязычных. * * * О том как российские власти воспользовались ситуацией, возникшей на Донбассе к началу 2014 года, оказавшегося точкой невозврата по отношению этого региона к остальной Украине, судить проще, нежели о роли спецслужб в развязывании войны, которая приняла угрожающие масштабы. Но отрицать эту роль, в том числе, как противовес влиянию других стран, было бы глупо.
И признаемся: если Соединенные Штаты взяли под контроль идеологию самостийной державы с тризубом на гербе, то Россия имела твердую опору только в Крыму, где лозунги о воссоединении с большой родиной находили исключительную поддержку. Донбасс же выдвигал план автономизации, и эти стремления резко здесь усилились под влиянием событий в Киеве после отказа президента Януковича подписать соглашение с Евросоюзом. Донбасский сепаратизм олицетворяли первоначально не полевые командиры – Захарченко, Стрелков, Павлов (Моторола), а заправилы из «Партии регионов» - клана, отлучаемого от кормушки киевскими революционерами. Клинч, в который вошли два олигархических лагеря Украины в период майдана-2014, означал распад ее политической системы: власть избавлялась от центристов в пользу евроинтеграционного «мандата» как единственной охранной грамоты.
Перехват протестных настроений, разгоревшихся в промышленном сердце Донбасса, когда акции в Киеве переросли в бои с верными Януковичу силами правопорядка, теми, кто возглавил непризнанные Луганскую и Донецкую народные республики, был на руку России. Об этапе до этой «революции снизу» наши патриоты не вспоминают, а в Донецке даже намеки на конъюнктурность Новороссии воспринимаются как оскорбление. Все же нельзя забывать, что город этот вплоть до захвата власти в стране экстремистами оставался самодостаточным центром, который вместе с Украиной дрейфовал отнюдь не в сторону русского мира. Здесь говорится о ситуации в целом, а не о частных умонастроениях.
Хотя Донецк больше двадцати лет жил при западенском государственном проекте, подчиняясь чужим правилам игры, вольно или невольно принятым на декабрьском референдуме 1991 года (многие русскоязычные на Украине тогда не понимали, за что голосуют), сложившийся уклад в той или иной мере устраивал местных граждан. Семь лет назад я выполнял опрос в социальных сетях и на улицах Донецка, предлагая случайным лицам высказаться на тему аншлюса с Россией. И почти не встретил сочувствующих этой идее. Обстоятельства вдохновляли дончан и, тем более, молодежь, носить «укропскую» символику, гордясь брендами, которые стали возможны только при независимости.
Главный из таких брендов - футбольный клуб «Шахтер», получивший в распоряжение домашний стадион мирового уровня, - "Донбасс-арена", и из редкого гостя евротурниров, каким он оставался в советское время, превратившийся в постоянного их участника и в собирателя трофеев. Титулы чемпиона и обладателя Кубка страны, регулярно завоевываемые «Шахтером», будили даже у равнодушной к футболу части жителей Донбасса чувство причастности к тому, что составляет гордость нации. В том, что эта солидарность была уничтожена, повинны в первую очередь не «москали», а пребывающие в плену родоплеменных предрассудков реликты с Запада, с твердолобым упорством продолжавшие называть юго-восточных сограждан неполноценными украинцами. При сильном имущественном расслоении людей и, несмотря на положение региона-донора, Донецк мог бы сравниться по уровню жизни с российскими городами-миллионниками. Здесь до войны удивляло число шикарных автомобилей, не пустовали дорогие рестораны. Наша пропаганда твердит о бедности народа в независимой Украине, но на самом деле целые слои ее населения стали зажиточнее, чем прежде в УССР.
Правда, объясняется таковое обстоятельство не экономическим ростом, а особенностями местного уклада, структурой общества, где после распада Советского Союза отрылись все энергетически выгодные ниши для «своих», тогда как «чужаки», рассчитывающие на честную конкуренцию, отсечены даже от низовых звеньев кормовой цепочки.
Тема украинских кланов отражена в очерке «Амурские войны», публикация которого в журнале «Крокодил» в 1987 году чуть не стоила жизни автору – спецкору Виталию Витальеву. Любопытнейшее чтиво! В этом материале, если кто не знает, рассказывается о группировке криминального лидера Александра Мильченко по кличке Матрос, действовавшей в Днепропетровске под прикрытием высшего руководства. Организованная преступность в позднем СССР была распространенным явлением: из среды бандитских сообществ, зародившихся практически во всех крупных городах красной империи, выдвинулись «владельцы заводов, газет, пароходов». Но тотальное ее сращивание с правоохранительными органами, судебной, исполнительной властью и даже с врачебной кастой – светила психиатрии поставили Мильченко "оправдательный" диагноз, чтобы облегчить его участь подследственного, - как в случае с Матросом, представляется возможным только там, где слово «землячество» не пустой звук. Уголовное дело в отношении этого крестного отца мафии возбуждалось 12 раз, и всегда его закрывали, пока в расследование не вмешалась бригада МВД СССР.
Учинить проверку в Днепропетровске какое-то время не смела ни одна московская комиссия. Такое попустительство объяснялось элитарностью Днепропетровской области – родины Брежнева, Щербицкого, кузницы партийных кадров, одного из ключевых центров оборонной и космической промышленности Советского Союза. На ниве вседозволенности и расцвел местечковый национализм в тех украинских регионах, где никак не ждали антиимперских настроений. Без конца повторяемая там фраза, - «Не вмешивайтесь, русские, в наши внутренние дела, сами разберемся!», - это нежелание поступаться стилем жизни в угоду мифического братства. Скажете, нельзя отождествлять народ с каморрой? Да. Однако также не проигнорировать истину: в социуме с ярко выраженными кумовскими наклонностями индивидов – там, где возведены в абсолют отношения с успешными родственниками, одноклассниками, сослуживцами, и доступ к благам подразумевает обладание связями, малодоступными для обычного приезжего, любое вмешательство извне с целью восстановить законность затрагивает всеобщие интересы.
Как уже говорилось, в этом смысле Донбасс – не исключение на Украине, и на его образ, пусть это тяжело признавать, ложится густая тень одиозных фигур, о которых читаешь в книге «Донецкая мафия» (авторы – Сергей Кузин и Борис Пенчук).