Дед Мороз без «ваты».

Борьба с русско-советским наследием на Украине выходит на новый уровень. На сей раз под запрет угодили Дед Мороз, фильм «Ирония судьбы» и другие элементы наступающего Нового года. Включая салат, придуманный москалём — французом по имени Люсьен Оливье.

Такие методические рекомендации Минкульта Украины разосланы во все учреждения культуры, школы и детсады. По мысли киевских чиновников, празднование Нового года относится к инструментам кремлёвской пропаганды с целью восстановления «савецких» ценностей. А сам Новый год — разновидность «акта агрессии» со стороны России. В официальных документах разъясняется, что главным праздником украинцев является «Риздво» (Рождество), тогда как Новый год — всего лишь формальная смена календарных дат.

Учителям и воспитателям рекомендовано заменить Снегоручку национальным персонажем «Зимонька» — существом неопределённого пола с бородой и в голубом костюме. Которое должен сопровождать «Святой Мыколай» — «расово чистый» эквивалент Деда Мороза. Гендерный состав данной пары эксперты склонны считать очередным шагом на пути к европейским ценностям.

Родителям и учителям в методичке украинского Минкульта предписывается перенимать опыт американских партнёров, заменяя зелёную шубу Деда Мороза на красный кафтан и другие атрибуты Санта Клауса — широкий офицерский ремень и очки. Не считая последних, рекомендуемый образ дедушки-волшебника напоминает внешний вид вице-президента США Джо Байдена. Обязательная форма одежды для детей в новогодне-рождественский утренник — украинская вышиванка.

Помимо того, украинским телеканалам строго запрещён показ российского «Голубого огонька» и прочего «неправильного» видеоряда вечером 31 декабря. Чтобы случайно не запел с экрана Иосиф Кобзон или кто-то еще из артистов, поддерживающих Донбасс и Крым. У нарушителей грозят отозывать лицензии.

Учитывая однако, что большинство звёзд украинской эстрады (Верка Сердючка, Ани Лорак, София Ротару) часто выступают и в России, в том числе на «голубых огоньках», остаётся неясным, каких вообще артистов в новогоднюю ночь сможет показать киевское телевидение. Вероятно, придётся ограничиться таким «всемирно известным» коллективом, как хор имени Веревки.

Вместо певцов-«оккупантов» аудиторию с украинских экранов рекомендовано поздравлять устами «героев АТО» (особо отличившихся в войне на Донбассе карателей), включая инвалидов в украшенных гирляндами креслах-колясках.

Выпав в осадок от таких известий, мы решили выключить режим нездоровой серьёзности и предоставить слово другой стороне. Позвонили известному винницкому политологу, пожелавшему остаться анонимным.

— Шалом!

— Здоровеньки булы…

— Москалей сейчас меж нами нет, я по национальности чех (чистая правда — Э.Ч.), можем говорить по-русски. Я по поводу запрета празднования Нового года на Украине.

— Що вы лезете в наши дела? На России…

— Пардон муар?

— Вы же говорите «на Украине», так и я говорю «на России». Так що, на России проблемы кончились? Это ваша зависть на самом деле, что вот нам Европа отменяет визы!

На этом разговор завершился. Однако есть подозрение, что Дед Мороз, который символизировал у древних русичей неотвратимую силу рока (вспомним сказку «Морозко»), может всерьёз на украинцев за такие выкрутасы обидеться. И наслать, например, какие-нибудь лютые холода. Или превратить их «золото-валютный» запас Незалежной в сундук с головешками. А машину министра культуры Украины — в повозку, запряженную свиньями.

Немного не по теме:

Сегодня говорил по телефону с хозязином магазина дверей, который мне иногда подкидывал работу по установке. Сказал, что ЖОПА в Киеве с работой такая, что мол "даже и не думай возвращаться, держись там до последнего сколько можно". Он просто не в курсе о настоящей причине моего выезда, думает, что на заработки свалил. Ещё сказал: "В стране вообще работы нет и все хотят из неё уехать".
Этот человек типичный киевлянин, поддерживал евромайдан, ненавидел Януковича и с настороженностью (ещё до событий) относился к России. Сейчас вроде начинает прозревать. Насчет сегодняшнего отношения к России не знаю. Ноток ехидной ненависти, характерной для киевской русофобии, в разговоре я не почувствовал, когда сказал что я в России, в Санкт-Петербурге.